ПАРТСКАЗОЧКА ПРО ПАРТМАЛЬЧИКОВ
(Допартосъездовская)
Жили-были два партмальчика. И выдался у них вечерок, свободный от партнагрузки. Сидели оба партмальчика дома и вели промеж собою дискуссию.
— Ты чего набундючился? — спросил один.
— Боязно мне чивой-та!..—захныкал другой.
— Чего-ж тебе боязно?
— Слопает!.. Или ночью привидится. Страшенный — огромнищий!..
— Кто огромнищий-то ?
— ОН. Не в партдень помянут будь… ЦСУ, ЦСУ, ЦСК, наше место свято!
— Да ты толком-то говори! — рассерчал первый партмальчик. — Кто такой «он»?
Второй огляделся и прошептал:
— Знамо, кто. Кулак деревенский…
— Какой-такой кулак?
— Обыкновенно, какой. Здоровенный – большущий! Зубищами ля-яскает! Глазищами хло-опает! Кооперацию ло-опает! Ух, до чего-ж страховитай!!
Первый партмальчик ухмыльнулся. И сказал:
— Тьфу! Опиум для партейных, — вот что кулак твой. И ничего больше. Одним словом, суеверный предрассудок!
— Как, то-есть, так? — околпел второй.
— Очень просто: дурман. Вовсе нету его, кулака-то. Не бывает.
— А в деревне-то кто-ж?
— В деревне – в ней середняк… А кулак – это миф и предрассудок.
— Вот погоди: разразит он тебя за такие слова. Страшнеющий в ней, в деревне, кулак!
— И слыхом не слыхано. Опиум. Вот ей богушевски! Врать, что ли, стану?
— Страшнючий – огромный! Вот как перед истинным ЦСУ!
— Нету, говорю, кулака никакого! Значит и болтать об нем нечего.
— Не болтать, а военно-коммунистический кол ему, сволочи, в спину вогнать: небось, тогда перестанет пужать народ!
— Как это пужать, когда есть он несуществующий вымысел?
— Погоди, он тебе раздокажет! Социализм с овчинку покажется!
Партмальчики спорили долго. Пока читатель не вышел из терпения и не спросил:
— Да что-ж это они дичь порют такую? Довольно даже глупо получается…
Ну, а что с них взять? Какие-то партмальчики, да еще в сказочке.
Вот когда взрослые партлюди да на самом деле такое начнут говорить, тогда нехорошо.
Но после XIV партсъезда этого на самом деле и быть не может.
ГРАМЕН
ПИСЬМО ВЫДВИЖЕНЦА
«Милый дедушка, Константин Макарыч!
И пишу тебе письмо. Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался. А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосы на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул.
А на неделе хозяйка велела мне почистить селедку, а я начал с хвоста, а она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать.
А спать мне велят в сенях, а когда ребятенок ихний плачет, я вовсе не сплю, а качаю люльку. Милый дедушка, сделай божескую милость, возьми меня отсюда домой, на деревню, нету никакой моей возможности…
Хотел-было пешком на деревню бежать, да сапогов нету, морозу боюсь.
Приезжай, милый дедушка, Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня, сироту несчастную. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой, а скука такая, что и сказать нельзя.
Остаюсь твой внук Иван Жуков, милый дедушка приезжай».
Примечание «Крокодила». Письмо это взято из рассказа А. П. Чехова «Ванька». Написано оно, примерно, лет тридцать пять назад.
Письмо ясное, понятное. Непонятно только одно: откуда Чехов мог знать тридцать пять лет тому назад, как у нас будут поступать с выдвиженцами?..
1925 ГОД. — Едва год успел проработать — уж и сокращают, даром что я юбилейный… А на мое место—вон уж родственничек принят. Пойду в союз жаловаться…
страница 2
предыдущая страница
