После того как администрация и профсоюз отпустили на клубную работу достаточное количество денег, организация клуба при нашем предприятии была поручена тов. Пыркову.
— Вы уж, тов. Пырков, того… Приложите старания… Во главу угла здоровый отдых и разумное развлечение, значит! Помещение же у нас — на славу!
Пырков сделал энергический, горизонтальный жест рукой в воздухе.
— Уж не учите! — сказал он. — Не в первый раз… Не маленький!
И не прошло месяца со дня начала работы, как Пырков, перед сдачей клубного помещения, отдавал последние распоряжения:
— Верхний свет прибрать! Прибрать вовсе! Снять лампу!
— Темно будет, тов. Пырков, — слышался робкий возражающий голос. —Буков в газете не видно…
— Тут уж, брат, не до буков! Буквы буквами, а не пропадать же эффекту…
Ну-ка, засвети теперь звезду, Иванов!
И когда на черном фоне стены кровавым светом зажигалась пятиконечная прозрачная звезда, а по огромной комнате бежали колеблющиеся синие тени, Пырков приходил в восторг:
— Что? «Не здорово?» —спрашивал он торжествующе. — Почище твоих буков!
А минуту спустя он кричал уже в противоположной стороне комнаты:
— Кто приказывал окно затянуть? Снять занавеску… Так… Настежь!..
— С улицы насквозь видно, тов. Пырков! — пытался вставить кто-то, но тов. Пырков возражений не принимал.
— Для кого ж, как не для людей, старались? И очень хорошо, что видно… Эй, Алексеев! Сбегай-ка, брат, взглянуть, как с улицы-то клуб выглядывает?
И пока Алексеев бегал взглянуть, перед полуподвальным клубным окном, на видном клочке освещенного снега уже останавливались калоши, валенки, ботики, яловочные сапоги… Пырков же продолжал работу.
Отойдя на середину комнаты, он оглядывал уголок безбожника.
Коллекция языческих и христианских богов была залита искусно замаскированным, густо малиновым светом. Одна стена напоминала иконостас сельской приходской церкви, другая, оборудованная полками — провинциальный паноптикум.
— Это что? — кричал Пырков. — Ведь сказал же я, чтобы «Кали» наперед всех выставить! Да не ту берешь, нешто это Кали? Кали, брат, ощеренная, а это—Ваал!.. Тащи ее сюда, стерву! Вот так… Да мордой-то, мордой на публику поверни!..
— Уж больно страшна, тов. Пырков!— робко замечал кто-то. — Бабам сниться будет…
— А ну? Что? «Как?» —спрашивал в это время Пырков вернувшегося с уличной разведки Алексеева. — Каково впечатление?
— Жуть… — сказал тот. — Как в преисподней!
И последним делом Пыркова была расклейка лозунгов по стенам.
Лозунги были самого разнообразного содержания. Над столом для шахматной игры тов. Пырков распорядился почему-то повесить лозунг, имевший большой успех на съезде брандмайоров в 1918 году: «Пожар—враг трудящихся!».
Наконец, клуб был готов.
Почему рабочие не посещают клуб?— задались вопросом те, кому этим ведать надлежит.
Проведенная среди рабочих нашего предприятия анкета дала интересный материал на эту тему.
Вот несколько из полученных ответов:
- «Как у меня от богини «Кали» случились преждевременные роды, то в клуб я не ходица!»
- «При всеобщей нервности, чувствую направленные в спину взгляды».
- «Посетив клуб с матерью, нашел таковую в коленопреклоненном положении, за молитвой, в уголке «Безбожника», после чего не дают прохода, в смысле отсталости».
- Скучища, темнотища, со всех сторон — боговские рожи, ну их к чорту!
В пивной — завсегда веселее!».
Сейчас наш клуб реорганизуется. Тов. Пыркову не велено даже и подходить к нему близко.
В. АВИЛОВ
СЫН ФОРДА — «ФОРДЗОН» — НА ВОСПИТАНИИ У СОВЕТСКОГО КРЕСТЬЯНИНА
— Ничего, что ты буржуйский сынок—мы из тебя работника сделаем.
страница 3
