…Два почтенных мужа, честь и украшение Миргорода, поссорились между собою! И за что? за вздор, за гусака.
(Н. В. ГОГОЛЬ)
ПЕТЧЕНКО и ДЫМЧЕНКО
Если спросить у кого-либо из херсонцев, кто такой товарищ Петченко, то немедля услышишь в ответ:
— Петченко? Это тот, который не Дымченко…
И, наоборот, на вопрос о личности Дымченко вам обязательно ответят:
— Дымченко — это тот, который не Петченко.
Лукавые херсонцы, с одной стороны, безусловно, правы. Конечно, Петченко — это не Дымченко, и, наоборот, Дымченко — это не Петченко.
Но, с другой стороны, характеры этих уважаемых персон сходятся настолько, что просто удивительно!
Если Петченко скажет «да», Дымченко ответит ему «нет». Но если «да» скажет Дымченко, Петченко возразит ему обязательно.
Если Петченко попросит у Дымченко рабочую силу, которая у него, у Дымченко, в это время простаивает, Дымченко обязательно откажет.
Но если, наоборот, Дымченко обратится к Петченко с просьбой дать ему, Дымченко, во временное пользование, на несколько часов, простаивающий у него, у Петченко, паровой кран, то Петченко категорически откажет Дымченко.
Так вот и живут Петченко и Дымченко.
Живут и работают совсем рядышком. Александр Сергеевич Дымченко — начальник Херсонской речной пристани, и Андрей Игнатьевич Петченко — начальник Херсонского морского порта.
Мирить Петченко и Дымченко приезжали и из Одессы — из Черноморского пароходства, — и из Киева — из Днепровского пароходства, — и из Москвы — из Наркомвода…
Приезжали—и уезжали. Иногда даже составляли акты о том, что под открытым небом на пристани лежат и гниют тысячи тонн зерна, что морозы вот-вот погубят сотни тонн вина, что, если не принять мер, пропадут хлопковые семена.
Но никто не в состоянии примирить Петченко и Дымченко!
МОСТ
Случилось так, что старый наплывной мост через реку Кошевую пришел в негодность. Кто же будет строить новый?
— Я? — спросила «Судоверфь». — С какой стати? Ни за что! Пусть «Докстрой» раскошелится.
— Помилуйте, почему я? Я и со своими делами едва справляюсь! — взмолился «Докстрой». — Пусть уж строит мост «Нефтегавань»: она тетя богатая!..
— Кто вам дал право считать мои капиталы? — вскипела «Нефтегавань».
В спор вмешался горсовет. По зрелом размышлении он предложил:
— Стройте сообща.
Тут поднялся невообразимый шум:
— Сообща? Хорошо. Но с меня одна восьмая: по числу рабочих.
— В таком случае, с меня вдвое меньше.
Полгода стоял такой шум.
И вот, на свой страх и риск, за свой счет «Судоверфь» построила мост через Кошевую.
«Докстрой» и «Нефтегавань» ухмылялись:
— И деньги целы, и мост есть…
Но «Судоверфь» грозно насупила брови и приказала:
— Я строила. Я хозяин. Своих пропускать беспрепятственно, с иноземцев взыскивать подушную дань: по двугривенному с подводы, по пятаку с пешехода.
Тут снова с пущим жаром разгорелся спор. И не видать ему конца-краю…
ПУТЬ-ДОРОЖЕНЬКА
…И вот вызвал к себе горсовет директоров трех заводов: стеклотары, хлопкового и консервного. И сказал им суровый горсовет:
— Волею моей горсоветской приказываю вам прекратить извечные ваши споры. Что есть дорога? Дорога есть место, коим удобно пользоваться при передвижениях. А поелику к заводам вашим ведет одна и та же дорога, изволю повелеть вам: дорогу строить сообща, ездить по ней тоже сообща.
И ушли строптивые директора и приступили к строительству трехкилометровой дороги, то есть места, коим удобно пользоваться при передвижении.
День строили, два строили. Месяц строили, два строили. Целое лето строили.
А потом вдруг бросили строить. Надоело. И ведет теперь к заводам недостроенная дорога. А не достроена она на 10 метров. Это и есть то место, коим неудобно пользоваться при передвижении. Это и есть то место, на коем ломаются рессоры автомашин, слезают колеса с телег, бьются грузы. То место, где следует поставить скорбный памятник директорам заводов: хлопкового, консервного и стеклотары.
Чтобы мог херсонский горсовет выходить на дорогу, припадать к подножью памятника и плакать. Плакать горючими слезами, оплакивая свой слабый характер.
ПОЧЕМУ ГРИЦЮ НЕ ПОШЕЛ НА ВЕЧОРНИЦЮ
Афиши настойчиво и убедительно предупреждали заранее:
«Ой, не ходы, Грицю, та й на вечорницю!»
Но легкомысленные зрители не послушались и пошли. А потом долго каялись.
Херсонский городской театр в этот вечер (28 ноября 1938 года) оказался погруженным в темноту.
В этот вечер директор херсонской городской электростанции Луценко распорядился: так как театр не погасил задолженности за электроосвещение, — погасить свет в театре. А для этого перерубить кабели электропроводки, питающей театр электротоком.
Не повезло херсонскому Грицю на той вечорницю.
Свет был включен только после того, как выяснилось одно очень интересное для Луценко обстоятельство. Оказалось, что сама электростанция должна театру 2 тысячи рублей за билеты.
Свет был включен только после того, как целый вечер председатель горсовета и заведующий техническим советом уламывали мстительного директора. Но ни председатель горсовета, ни заведующий техническим советом не потратили и минуты на то, чтобы призвать к порядку самодура Луценко.
А раз так—мы не уверены, что херсонский невежда не повторит своего опыта и впредь. И поэтому советуем:
— Ой, не ходы, Грицю, та й на вечорницю! Особенно, если эта «вечорниця» назначена в Херсонском гортеатре и, если директором электростанции продолжает оставаться Луценко.
Е. ВЕСЕНИН, Е. ЕФРЕМОВ
Херсон, декабрь 1938 года
