Металлические изделия от сырости заболевают особой болезнью, — медной чумой. В данное время болезнь эта изучена и после соответствующего курса лечения металлические изделия выздоравливают.
(«Красн. Газета»)
Замзав Перепелкин рассеянно поздоровался с женой и прямо в пальто прошел в столовую.
— Катя, нам придется развестись! —сказал он, с сердцем швырнул на стол портфель.
Катя охнула и на глазах разом повисли две крупные слезинки:
— Я так и знала! Так и знала! Только три месяца прожили… Мот, развратник, негодяй! Мама, бедная мама, зачем я тебя не послушалась!
—Да постой! Выслушай меня…
— Тебя? Слушать!? Тебя, негодяя? Это уже слишком! Приводи, сейчас же приводи сюда твою развратницу! Я уезжаю!
Перепелкин схватил жену за руки и не сказал, а прокричал ей в ухо:
— Не говори глупостей! Мы должны развестись фиктивно! Слышишь: фик-тивно! Для ви-ду! Потому что иначе у нас отберут комнату.
Жена сразу замолчала и пошла к зеркалу пудрить покрасневшие глаза:
— Противный, как напугал!
Перепелкин снял пальто и продолжал:
— Сейчас встретил на лестнице секретаря жилтоварищества. Говорить, не сегодня – завтра будут уплотнять. У нас три комнаты. Одну я отстою, как зам замов, но этого мало. Муж и жена должны жить в одной комнате. Площадь у нас большая и третью комнату обязательно возьмут… если, конечно, мы не разведемся.
Катя обняла мужа:
—Милый, а так, без развода, нельзя?
Перепелкин сразу вспылил:
—Если бы было можно, я бы говорить не стал! Думаешь мне самому приятно? Ну, давай сидеть сложа руки, ну? Вселят какого-нибудь вшивого рабочего да не одного: с женой, с ребятами.
Все испоганят. Из квартиры нельзя будет уйти. И в квартире ад будет. Ну? Хочешь?
—Хорошо я согласна развестись только…
У Кати была очень некрасивая девичья фамилия: Напиральская и ей очень не хотелось принимать её вновь.
Муж понял и сочувственно развел руками:
— Ничего не поделаешь! По закону ты имеешь право оставить мою фамилию, но тогда незачем и разводиться. А-а, скажут, и он Перепелкин, и она Перепелкина —взять у них комнату!
Жена заморгала глазами и со всхлипом сказала: — Ну, хорошо… Раз так нужно…
— Вот проверьте-ка эти заявления, — сказал завжилотделом райсовета, передавая инспектору Забубенному целый ворох бумаг. — Тут есть штуки довольно щекотливые, вот, например, это верхнее заявление.
Забубенный перед обходом просматривал все бумаги. Щекотливое заявление было такое:
—Как нас уплотняют через силу и будучи обремененным непосильным семейством, то сообщаю, что в нашем в доме и где я живу по Козьепрогонному пер., д.13, кв. 6, то в кв. №8 живут муж с женой, имея три огромные комнаты, бездетные.
Так чтобы обмануть Совет и уплотнение, на шермака развелись будто она девица Напиральская, а она Перепелкина жена, каковую прошу расследовать и комнату у них отобрать, ну ни у нас.
Что подтвердят все жильцы и пролетарское око должно зорько следить для тех, кому законы не писаны.
Чернорабочий Гладков.
— Н-да! Штучка! — усмехнулся Забубенный и проглядев остальные заявления тут же отправился в обход.
Забубенный был психологом. Он напрактиковался в разговорах. Знал, если человек спокойно протягивает пару важных бумажек —тут уплотнить трудно. Если робеет — тут надо брать «на пушку»:
— Знаем все ваши бумажки! Хоть от Ленина доставайте, — все равно уплотним!
А если человек вовсе без бумажек, —тут можно делать что угодно: хоть из квартиры выселить.
Дело с Перепелкиными затянулось. Между тем Забубенный уже предназначил кой-кому их комнату и потому работал с азартом. Опрос никаких результатов не дал.
Члены жилтоварищества за малым исключением говорили, что Перепелкин, действительно, больше не женат.
И Забубенный решил, не дожидаясь инструкций сверху, накрывать супругов и разом покончить дело…
В третьем часу ночи, взяв для солидности знакомого милиционера, Забубенный разбудил председателя жилтоварищества, д. № 13 по Козьепрогонному пер., и они втроем постучали в квартиру № 8.
Отворил испуганный Перепелкин в одних невыразимых:
— В чем дело?
Забубенный ни слова не говоря быстро шмыгнул в комнату Напиральской, увлекая за собой председателя жилтоварищества.
В комнате было пусто. И в углу сиротливо стояла постель без подушки.
В это время из комнаты Перепелкина раздался испуганный крик:
— Сережа, что там такое?
Забубенный торжествующе поглядел на председателя.
— Видите? И подушечка там…
И оставив Перепелкиных кричать и возмущаться, он вслед за другом милиционером пошел в квартиру председателя составлять протокол. Председатель, красный, как рак, плелся сзади.
Через неделю по заявлению Перепелкина Забубенный был уволен. Его приятель или знакомый так и остался без комнаты.
Но у Перепелкиных комнату все-таки взяли. Пришел с ордером веселый человек в овчинном тулупе, от которого крепко пахло.
А когда Перепелкин спросил:
— Вы рабочий, товарищ? — новый жилец весело ответил:
— Отходники – мы. Или еще говорят: волотарики.
Вас. Лебедев.
