БЕЛЫЕ ПЯТНА НА КАРТЕ
Авторы спешат застолбить свой приоритет: они открыли нечто не открытое. Неоткрытое открылось их взору в Казахстане, в районе Павлодара.
Знатоки твердят, что в наше время на географической карте уже нет белых пятен. Материк Антарктиды, и тот, мол, изучен вдоль и поперек, что уж говорить о Павлодарской области.
Мы решили опровергнуть это утверждение. Мы собрали в кулак волю и ступили на стезю великих открытий. В самом конце указанной стези показалась неизвестная железная дорога.
Сперва мы не поверили глазам своим: на новейших географических картах и даже в железнодорожных атласах никакой стальной магистрали в этом месте не значилось. Числилась глухая ковыльная степь, по которой изредка катилось перекати-поле.
— Мираж?! — воскликнули мы вопросительно.
Но тут по рельсам прогрохотал длиннющий поезд, и не поверить было нельзя: с одного из нас ветром сдуло шапку.
Пока один бегал за шапкой, другой пощупал рельсы, шпалы и костыли. После чего авторы двинулись по шпалам на ближайшую станцию, где узнали, что на неизвестной дороге трудится коллектив в несколько тысяч человек.
И тогда мы на всякий случай спросили:
А может, это просто новая дорога, которая еще не успела войти в анналы?
— Не совсем, — отвечали нам. —
Лет ей, почитай, с десятка полтора будет.
КОЕ-ЧТО ОБ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
Как и полагается первопроходцам, мы принялись тщательно изучать открытую нами дорогу. Как она возникла? Почему не открыта раньше?
— Видите ли, — объяснили нам, — она с самого рождения носит временный характер.
— Временный? — испугались мы.
— Значит, все эти рельсы, шпалы, разные сооружения и станцию в конце концов снесут? И опять воцарится здесь ковыльная глушь?
— Вы нас не так поняли. Временный — это значит до поры до времени. А потом эту дорогу откроют, и тогда она станет постоянной.
— Вот теперь понятно, — зарумянились мы, — считайте, что вас уже открыли.
И мы скромно потупили взор.
— А разве вы государственная комиссия?
— Ну что вы! Мы, так сказать, случайно набрели.
— Много вас тут ходит, — сказали нам сердито. — Вот когда дорогу примет по акту Министерство путей сообщения, тогда другое дело.
— А почему же министерство не принимает?
— А это вы у начальства узнайте.
ПАРАДОКСЫ НЕЗАВЕРШЕННОСТИ
Начальник станции Промышленная (название, разумеется, временное) И. Халчевский оказался весьма любезным человеком. Предложил нам чайку и объяснил, что все это — он сделал широкий жест — владения треста «Павлодартрансстрой», который специально организован, чтобы строить эту дорогу.
Иван Степанович рассказал:
— Дело в том, что Министерство путей сообщения может принять всю дорогу только тогда, когда объекты будут полностью готовы. А трест до сих пор не построил два жилых дома, контейнерную площадку, товарную контору, пункт обслуживания вагонов, бытовой корпус. Нет сигнализации, связи и прочего. Поэтому, пока не все готово, организована временная эксплуатация дороги — возим уголь Экибастуза на Ермаковскую ГРЭС.
— Но почему же за столько лет строители не смогли довозвести эти недопостроенные объекты?
Начальник станции развел руками: мол, спросите лучше у управляющего трестом «Павлодартрансстрой».
Нет, подумали мы, тут еще не все открыто. Кое-что явно скрыто от глаз людских.
Блуждая по лабиринтам трестовских коридоров, мы узнали массу любопытного. В частности, историю гибели вокзала на станции Ермак.
Хороший был вокзал, царство ему небесное. Красивый. С деревянными затейливыми потолками и прочими архитектурными приятностями. А главное, совсем готовый.
Но поскольку вокзал из-за неготовности других объектов принят не был, его законсервировали, забив окна досками крест-накрест.
Первым делом неизвестные лица оторвали доски, чтобы посмотреть, что там внутри. Потом выломали паркет, вырвали дверные ручки и отодрали оконные рамы. После чего подростки стали разводить в здании оголенного вокзала костры. Просто так, из любопытства. Вокзал сгорел.
СПЕШИТЬ НЕКУДА
Незавершенка… Безобидное на вид слово. Ну, не завершили, не закончили чего-то там строить. Сегодня не завершили, завершим завтра. Или послезавтра. Или через некоторое время. Или через много лет.
Но все-таки почему, почему же не заканчивают начатую работу? Почему, собственно, существует само это слово — незавершенка?
Управляющий трестом «Павлодартрансстрой» А. Шапошников разложил по полочкам.
— Понимаете, сказал он, — эту ветку заказывало Министерство черной металлургии СССР, чтобы связать Ермаковский завод ферросплавов с основной линией железной дороги. Строили мы, минтрансстроевцы, а принимать должно МПС.
Вот и получилось: строители недостроили, железнодорожники не приняли, а заказчик не обратил внимания.
Мы подивились столь неожиданной форме взаимоотношений между ведомствами. А Алексей Васильевич закручинился.
— Вообще-то это объект десятой пятилетки… Но мы, — он воспрянул духом,— мы в свое время семьдесят километров сдали.
Давненько, — уточнили мы.
Верно. Но мы постараемся в ближайшее время завершить… Правда, уже в будущей пятилетке.
Как мы уже успели убедиться, формула «в ближайшее время» имеет довольно резиновый характер. Но решили не уточнять, а перевели разговор на тему о вокзале на станции Ермак.
— Вокзал? — усмехнулся Алексей Васильевич. — Ну, знаете, это пустяк.
Подумаешь, сто пятьдесят тысяч. «Мы миллионами ворочаем!» — гордо сказал Алексей Васильевич.
Несколько позднее мы поняли, какие миллионы имел в виду управляющий трестом. Оказалось, что за провоз каждой тонны груза по ветке, находящейся во временной эксплуатации, трест берет с клиентуры плату, в несколько раз превышающую обычную. На этой небольшой операции трест имеет 7—8 миллионов рублей дохода.
И сколько бы мы ни кричали «Ах, незавершенка!», сколько бы ни ругали строителей дороги, они будут всячески уклоняться от завершения.
А зачем спешить?
— Вот видите, — сказал один из нас другому, — все-таки нам удалось сделать какое-то открытие.
— Открытие? — скептически усмехнулся другой. — Это для нас с вами и для читателей. А в Министерстве транспортного строительства все это давным-давно известно.
Павлодарская область.
Ефим БАТКИН, Юрий БОРИН,
специальные корреспонденты Крокодила
