Нет материала, более пластичного для сатиры, чем строительство на селе. В этом смысле оно сравнимо лишь со встречными перевозками на стальных магистралях. В циклопической тени, отбрасываемой строй гигантами, возводимый в какой-нибудь деревне Акакиевке сельский объект, выглядит их троюродным племяшом.
Когда мне сказали, что разыскивавшийся мною Алатдин Таптыгович Гасанов строит баню в селе Бедолан, я подумал, что дело действительно худо, если кабинетный человек вынужден в субботу подсоблять на строительстве вместо отдыха в читальне.
Попав к месту стройки моечного заведения, я был неприятно удивлен отсутствием нужных фельетонных деталей: суматошного беганья туда-сюда с носилками битых кирпичей, окаменевшего навеки раствора и прочих зловещих знамений аврала. Над аккуратным зданием неспешно трудились шесть-семь-восемь человек. Они доводили баню до полной комфортности ритмично и без истерических штурмовых выкриков «Давай-давай!».
— Ну, угадайте, — предложил мой попутчик М. Мухтаров, главный архитектор Масаллинского района. — Кто из них Алатдин Таптыгович?
По моим расчетам выходило, что сугубый интеллигент А. Т. Гасанов, выпускник двух вузов, должен хотя бы не очень ровно класть кирпичи, а то и вовсе цементировать себя раствором. Мухтаров подошел к самому опорому строителю и сказал так, как обращаются в этих краях к ученым людям:
— Алатдин-мэ’элим, я привез специалиста по незавершенному строительству на селе.
Извинившись, А. Гасанов сообщил, что, пока начальник Байрамов не объявит перерыв, никакое интервью невозможно…
— Правда ли, — сурово спросил я подошедшего наконец Гасанова, — что эту баню не сдадут штурмом ко дню рождения местной пожарной команды?
— Да, наверное, не сдадут, — широко заулыбался интервьюируемый.
Аврально орудуя самопиской, я, со слов Гасанова, также записал, что вообще никакого помпезного разрезания ленты на кранах не произойдет. Не будет торжественного прохода под прикрытием шаек на «праздник первого помыва».
Не будет, впрочем, и немедленного закрытия бани для доделки сразу же вслед за раздачей премий и вымпелов.
— Откроем, когда решительно все будет готово, — продолжал А. Гасанов. — Посадим кассира, люди будут мыться, а строители перейдут на другой объект. Правильно я говорю, Ибрагим?
Я отметил в блокнотике, что никакими силами нельзя принудить передовиков, ветеранов строительства, тех же, окажем, И. Вустамова и X. Амрасланова, для быстроты уложить как попало негодный кирпич или установить краны, не проведя труб.
— Ну, а как же премия? — заволновался я.— Как в плане вымпелов и отчетов?
Вместо устного ответа мне воочию показали Дом быта и детский сад. Эти тщательно сработанные здания, поражающие мастерством отделки, добротностью всех деталей, как оказалось, тоже не были «введены» абы как с тем, чтобы отчитаться, поставить так называемую «галочку» … Они просто были пущены в эксплуатацию.
Конечно, в оптимальные сроки и согласно вполне деловым, серьезным обязательствам. Ну, а премии получены за первоклассную работу.
— Боюсь, — сощурился Алатдин Таптыгович, — что тут у вас материал выйдет как бы поверхностным. Ну, что такое баня на двадцать человек в час, садик на полста дошкольных душ? Это, извините, попахивает мелкотемьем. Да и сметные стоимости не превышают десяток-другой тысяч…
Зато в другом селе—Гарибляр—имеется многомиллионное строительство. Вот, где есть разгуляться репортерским перьям!..
При проезде к Виляшчайскому гидротехническому сооружению в селе Гарибляр я попутно зафиксировал в блокноте, что вообще-то Масалл и некий район в плане всякого овоща — то же самое, что, допустим, Рязанщина в смысле картошки… И когда все мы потребляем какой-нибудь многокомпонентный винегрет, нам пристало высказать наше едоцкое «мерси» масаллинским овощеводам. Хотя бы один из компонентов обязательно будет из этих мест… А места эти, равнинные и открытые немилосердно щедрому солнцу, в свою очередь, хотят пить, и потому в Гарибляре сооружается плотина.
Здесь открылся моему глазу котлован, напоминающий стройку какой-то великой сибирской гидростанции… Гигантские кузнечики-экскаваторы, стрекоча, ползали по дну котлована.
Не счесть было всякой другой строительной техники, и она, передвигаясь на гусеницах и окутываясь сиреневым выхлопным дымом, навевала мысли о грандиозной танковой битве…
Алатдин Таптыгович бросил меня упиваться фантастическим зрелищем, а сам убежал не то к бульдозеру, не то к скреперу. Последние слова, которые пробились ко мне сквозь маршевый гул, были:
— Сметная стоимость сооружения — сто девятнадцать миллионов! Правда, здесь мы больше форсируем, тут и сроки пожестче.
Он прислал ко мне с котлованного дна (во время законнейшего перекура) секретаря парткома и прораба Б. Ибрагимова, а также лучших рабочих — экскаваторщика Н. Сушкова и бульдозериста 3. Аббасова.
— Знаете, — пояснил Н. Оушков, — почему на наших стройках нет лихорадочной спешки? Потому что в этом районе, как правило, работают уже целыми рабочими династиями. И в основном— бригадным подрядом. Это значит, что каждый рабочий отвечает за свой участок практически. Это означает полную стыковку всех видов работ и своевременную подачу строительного материала. Скажите, будет стыдно потомственному строителю за некачественную работу?
Будет. Запишите: гидротехническое сооружение сдадим не слеша, но точно в срок, и в том наша твердая рабочая гарантия…
Вернувшийся из делового кипения стройки А. Гасанов повез меня в районный центр Масаллы и продемонстрировал другие, пока еще сооружающиеся объекты: домостроительный комбинат стоимостью шесть миллионов рублей, Дом связи на 3000 телефонных номеров, а также двухсот местное уютное общежитие… И здесь бригадный подряд осуществлялся не для интервью и не для высокохудожественных рапортов, но строго по делу…
Я письменно свидетельствую, что на всех стройках шла пусть не очень эффектная внешне, но кропотливая и даже напряженная работа. Нигде в Масаллы не удалось мне найти места, напоминающего строительный погост с могилами стройматериала и искореженными арматурными крестами, хотя уже значащийся в бумагах готовым объектом.
Хороши были жилые дома и гостиница. Вот-вот пустят типографию. Но особенным чудом был спортивный комплекс, где предусмотрено все для неги и услаждения как атлетов, так и зрителей. С высоты трибун оригинальной конструкции, дающих возможность кругового обзора, я полюбовался картиной замечательного города, ибо иначе теперь Масаллы не назвать. А ведь не так давно, до приезда сюда Алатдина Таптыговича Гасанова, это был поселок городского типа.
Ныне в каждую местную новостройку вложена частица гасановского труда и сердца.
Она—в сияющем сверхсовременном Доме быта, она и в элегантной аптеке, и в удобном колхозном рынке, и в десятках других уже завершенных, покоряющих своей законченностью строений…
Остается добавить, что Алатдин Таптыгович Гасанов — первый секретарь Масаллинского райкома КП Азербайджана, народный избранник, орденоносец…
— Самый дорогой для меня орден, — сказал на прощание Алатдин Таптыгович, — тот, что недавно был вручен Гейдаром Алиевичем Алиевым Азербайджанскому сельскохозяйственному институту, который я имел честь в свое время закончить… Потом учился в партшколе… Конечно, кроме строительства, забот по горло, но стройку люблю особенно и не упускаю субботы, когда лично могу внести в строительство физическую лепту…
Что же касается заголовка моего репортажа, то в нем нет ни грана фамильярности. Так зовут Гасанова люди.
Вл. Митин,
специальный корреспондент Крокодила
г. Масаллы Азербайджанской СС
