Рубрика Письмоводитель из журнала Крокодил №4 (1981)
Ю. В. Захаров уже час томился в шумной очереди на Кировском главпочтамте.
Вдруг все разом смолкли. Навстречу клиентам вышла начальник почтамта Е. А. Перминова. Она охватила присутствующих взглядом и сказала:
— Посылки принять не сможем ввиду отсутствия печати и сургуча, — и удалилась с таким видом, словно старалась избежать благодарности. Очередь, выразив ее спине неудовольствие, понемногу растаяла.
Ю. В. Захаров остался, попросил у работников связи лист бумаги и написал нам письмо.
Тем временем в городе Сургуте служащие почты поступают куда благоразумнее. Они сразу предлагают отправляющим посылки прийти со своим сургучом.
Что ж, это тоже выход из положения…
Но не будем обобщать, есть почты, где сургуча предостаточно.
Что же ожидает посылку в таком случае? Примерно то, что случилось с жительницей Тюменской области Т. В. Политовой.
Прекрасно отдохнув на курорте в Пермской области, она решила не сразу расходовать приобретенные ею силы и здоровье. Поэтому и доверила часть поклажи заботам почты, а сама поехала домой с чувством приятной неотягощенности. Это чувство не покидает ее и до сих пор, став менее приятным.
С марта посылка витает в каких-то очень загадочных сферах.
Менее таинственна судьба посылки с пододеяльниками, которая по желанию Э. С. Ниязовой должна была попасть из Якутии в Краснодарский край. Погода в то время стояла летная, авиапочта трудилась добросовестно, и воздушный груз вместе с упомянутой посылкой полетел к адресатам… пока не приземлился в Москве.
Дальше следы пододеяльников затерялись…
Конечно же, Ю. В. Захаров, ознакомившись с данным случаем, увидит теперь эпизод на своем почтамте в ином ракурсе. Он поймет, что свою неожиданную удачу расценил неправильно. И чтобы в дальнейшем не случалось с ним подобных казусов, предупредим его еще об одной особенности работников почты. Они иногда любят пошутить.
Скажем, обратилась минчанка Т. И. Белая на городской почтамт с традиционной уже просьбой отыскать посылку, отправленную подруге и, увы, не полученную ею. И представьте, спустя время посылка была найдена работниками почты. Но миновал год, и Т. И. Белая внезапно получает извещение Минского почтамта:
«Просим по телефону 2-84-02 сообщить, есть ли надобность продолжать розыск посылки № 230 от 1 октября 1979 года ценностью 10 рублей… при неполучении ответа в ближайшие дни розыск прекращаем».
Ничего не скажешь, почта у нас работает точно и безотказно, как часы.
В. ЛАВРЕШИНА, И. СУКОНЦЕВА
младшие письмоводители
***
Итак, из подборки писем под рубрикой «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!», следует, что почта у нас работает, как часы. Но почему-то посылки все же иной раз пропадают. А раз посылка пропала, то в действие вступает новый механизм. Другой, но такой же четкий.
Вот одна потерпевшая пишет в «Крокодил», мы это письмо отправляем в соответствующее министерство связи, оттуда приходит ответ такого содержания: «В связи с письмом т. Космачевой А. С, в котором сообщалось о неполучении посылки № 850, Главным почтовым управлением произведена соответствующая проверка. Проверкой установлено, что указанная посылка утрачена по вине Новосибирского прижелезнодорожного почтамта».
Далее говорится, что заявительнице «выплачено возмещение, предусмотренное Уставом связи СССР, и возмещены почтовые сборы, взысканные при приеме».
Еще ниже сообщается, кто получил взыскание, и приносится извинение за причиненное беспокойство.
На этом часовой механизм выключается, он свое дело сделал.
На первый взгляд, такая деловитость приятно удивляет. В ответе никто не пытается уйти от ответственности (дескать, моя хата с краю), никто не пытается напустить словесного тумана (а была ли вообще посылка?) — ничего подобного.
Виновные наказаны, сумма, в которую была оценена посылка, возвращена, извинения принесены. Что еще надо?
Но это приятное удивление как бы заменяется другим чувством, когда держишь перед собой не один, а целую охапку совершенно одинаковых, исключительно четких и деловых ответов.
Вот ответы Чертковым из города Новокузнецка Кемеровской области, которые не получили две посылки из города Тольятти; Катуниной из Курска, которая не получила посылку из Одессы; Дубровской из Новосибирска, которая не получила посылку (ценная— 100 рублей) из Ташкентской области, и многим другим.
И во всех ответах расследование проведено, деньги заявителям уплачены, виновные наказаны, извинения принесены. Но такое обилие «порядка» говорит уже об устоявшемся, привычном беспорядке. Ведь посылка — это не письмо, не гривенник, который выкатился из кармана. Это чаще всего ящик. И когда он «утрачен», то, возможно, уместнее другое некрасивое слово: «украден».
И при чем тогда проверка, которая лишь устанавливает ставший известным факт, что посылка «утрачена»? Проверка должна установить, каким образом она «утрачена», и преградить пути к дальнейшим утратам.
А иначе посылки будут по-прежнему бесследно пропадать, а архивы «Крокодила» пополняться четкими и малоутешительными ответами из министерств связи.
Старший письмоводитель
Анд. НИКОЛЬСКИЙ
