Первый визит и первая заминка.
Едва у Крокодила возникло вполне невинное желание запечатлеть на пленке момент первых дружеских рукопожатий, как на лицах хозяев появились многозначительные, понимающие улыбки.
Что за странная реакция! Как объяснить этот калужский феномен!
Очень просто, утверждает со знанием дела специальный корреспондент Крокодила Им. ЛЕВИН, но для этого следует задать другой вопрос:
Каков КПД юмора?
С некоторых пор на Калужском турбинном заводе относятся к человеку, расхаживающему с фотоаппаратом «Зоркий» по заводской территории, как водители к инспектору ГАИ: с пониманием, но и с опаской. Ибо снимок стоит недешево — двадцать пять процентов премиальных, а то и вся половина. Главное, никто ведь не спросит, хочешь ли ты иметь на память карточку или нет.
Один щелчок затвора, и пожалуйста — моральный и материальный прокол. Интересно, может спросить читатель, что это за порядок такой, когда фотограф держит в нервном напряжении, может, даже самих корпусных командиров? И кто вообще дал право разгуливать по заводским владениям субъективному объективу? Или объективному субъекту?
Отвечаем: это не только право его, но и долг и обязанность.
Взгляд его широкоуголен. И не по причине особой аппаратуры, а потому, что смотрит он широко — глазами общественности. Ну вот, хотя бы такая привычная ситуация: по уже давно заведенному порядку каждое трудовое утро с 8.30 —хоть проверяй часы— до 10.00, невзирая на погоду, влажность и температуру воздуха, долготу дня и самочувствие, директор завода Валерий Владимирович Пряхин с достаточно ответственными представителями общественных организаций обходит заводскую территорию, нанося визиты в те или иные цехи. И, решая по ходу дела оперативные дела, четко фиксирует зримые упущения.
И то, что плохо, не там и не так лежит, тут же попадает в объектив. Снимки в тот же день пришпиливаются на стенд «Фотофитиль» у проходной, а копии в малоторжественной, но деловой обстановке вручаются начальнику «именинного» цеха или корпуса. С этих снимков на следующий день начинаются цеховые оперативки. И ломают себе головы все причастные к кадрам кадры: как в течение отпущенной им недели разобрать пирамиды и пирамидки хаоса, найти для завезенного оборудования более надежное, чем небесный купол, укрытие, и как сделать так, чтобы культура производства присутствовала не только на транспарантах, но и под ними…
Но если «Зоркий» — это один глаз заводской сатиры, то второй, не менее зоркий — кинообъектив. Вряд ли предполагали братья Люмьер и даже братья Васильевы, что волнующие зрителей киноленты будут рождаться не только на кинофабриках, но и просто на фабриках.
…Не так давно собрание партийно-хозяйственного актива калужских турбинников внезапно было перенесено на два дня. Строили догадки: то ли кого-то ждут, то ли, наоборот, кого-то снимают. Оказалось, второе. Отсняли очередной сатирический кинофильм из серии «Прожектор», но не успели его смонтировать. Героиня заводской ленты — в целом вполне здоровая, но тем не менее весьма капризная Трудовая Дисциплина. И когда закончился показ двадцатиминутной остросюжетной ленты, началось жаркое ее обсуждение. Говорят, даже более жаркое, чем после просмотра самого захватывающего детективного фильма. Впрочем, ничего парадоксального нет: в детективах действуют хоть и популярные, но лично не знакомые со зрителями артисты, а здесь, хоть и не столь популярные, но зато куда более знакомые всем лица. Причем не только действующие, но и бездействующие.
Руководитель заводской любительской киностудии, кстати, недавно отметившей свое десятилетие и шестидесятый фильм, Александр Александрович Артемьев говорит, что вся их продукция, как посвященная новаторам и передовому опыту, так и критическая, получает на заводе зеленую экранную улицу — от красных уголков цехов и общежитий до зала заседаний заводоуправления и кинозала во Дворце культуры. Сюжеты многих лент подсказаны народными контролерами и сигналами рабочих.
Пригласили меня на кинодегустацию. Могу засвидетельствовать: горячо, ароматно, с лавровым листом для одних, для других — с перцем.
Ну, вот хотя бы такой мини-сюжет с макси-последствиями. Из кабинета начальника одного из цехов панорамируется прилежащая территория с островками бесхозного и бездействующего оборудования. В финале всего одна фраза: «Куда смотрит руководитель цеха?». Вскоре из того же окошка на приведенный в порядок участок смотрел уже новый начальник цеха.
С выдумкой, весело и увлекательно рассказывают киноленты и о главном богатстве завода, получившем всесоюзную известность. О бригадном методе организации труда. Вот уже около десяти лет здесь шаг за шагом внедрялся этот метод, ставший сегодня маяком для сотен и тысяч предприятий страны. За это время сами калужане сделали разительный рывок. Судите сами: ежегодный прирост производительности труда — девять процентов, по сравнению с девятой пятилеткой на три четверти увеличен выпуск продукции, больше половины ее имеет высшую оценку качества. Свою пятилетку завод закончил по многим показателям еще весной прошлого года, а в августе засучив рукава целиком переключился на график одиннадцатой пятилетки.
По существу, бригада у калужан стала своего рода заводом внутри завода — со своими комплексными заданиями, рабочими и производственными ресурсами, материальными стимулами и, главное, своим конечным продуктом — деталью, узлом, агрегатом. Почти все проблемы решаются на месте и сообща. Например, совет бригады выведет иному нерадивому работнику такой коэффициент трудового участия (калужское нововведение), что тот только почешет в затылке и промолчит. А что ему возразить, если весь на виду у своих же товарищей по работе…
Велика сила советов: от первичных — до совета бригадиров при директоре. Беседуешь с прославленными рабочими вожаками-бригадирами Петром Михайловичем Майоровым, Анатолиями Николаевичами Петуховым и Шзуриным, Виктором Яковлевичем Черновым и Виктором Егоровичем Половниковым, слушаешь их живую, спокойную, пересыпанную шутками речь и видишь людей, привыкших на равных беседовать и с членами своей бригады, и с директором, и с министром, и с секретарями обкома партии, и понимаешь, что это чувство собственного достоинства рождено сознанием важности своего вклада в общее дело. Не простые они исполнители, а полноправные хозяева завода. Вот откуда и улыбка, и шутка, и веское слово.
Любопытная вещь: заработки на турбинном не выше, чем на других предприятиях, жилищная проблема решена еще не полностью, да и нужда в детских садах, яслях еще не ликвидирована. Так почему же кадровая текучесть у калужских турбиностроителей самая низкая в отрасли?
Что держит тут рабочих? Наверное, не один лишь плавательный бассейн «Дельфин»? Держит, видимо, моральный климат, который ниоткуда не привезешь и нигде не закажешь. Это то, что вырабатывается коллективом у себя, и только у себя.
— Вы знаете, — говорит секретарь парткома Вячеслав Михайлович Горчаков, — моральный климат, это как здоровье здорового человека, его не замечаешь. Мы убеждены, что внешнее проявление здоровья — это улыбка, шутка. И когда в каком-то цехе или бригаде теряется чувство юмора, остается за порогом улыбка, мы бъем тревогу.
— Мы давно уже заметили, — подтверждает главный инженер Юрий Александрович Максимов, — что любая, даже самая жесткая критика по-настоящему принимается, если она идет от души.
Да, нет таких приборов, на которых можно было бы выверить коэффициент полезного действия приподнятой, непринужденной рабочей атмосферы на предприятии. И все же берусь утверждать, что немало рабочих лопаток каждой турбины выработано за счет времени, материалов и энергии, сэкономленных с помощью хорошего настроения. Уверен, что в новой пятилетке калужские турбостроители поднимут кпд сатиры и юмора еще выше. И это вполне серьезно, кроме шуток.
г. Калуга
Но посмотрите. Крокодил уже примчался в аэропорт Домодедово и поднимается по трапу на борт самолета! Похоже, на этот раз дорога не такая близкая…
Куда!.. На Алтай!..
