Мы так привыкли к тишине в нашем старом дворике, что допустим ночной вой бездомной кошки воспринимался всеми как вопиющее нарушения спокойствия, и на изгнание кошки за пределы двора всегда выходило несколько добровольцев.
Можете представить, как мы были потрясены, когда вечером к нашему двору начала стягиваться мощная строительная техника. Техника концентрировалась вокруг полуразрушенного очень старого, невзрачного здания, в котором располагался овощной склад. Говорят, что какой-то князь когда-то построил здесь дворец для какой-то своей падчерицы.
На следующее утро ровно в 8.00 техника пошла на штурм дворца падчерицы князя. Дом затянуло пылью и едким дымом, словно осаждаемую средневековую крепость.
Без четверти девять первый штурм был отбит. Когда дымовой заслон упал, стало видно, что дворец стоит целым и невредимым, даже немного посвежел от ударов. Измученные строители, уважительно проклиная старых мастеров, ушли пить пиво.
— На яйцах, гады, замешивали, — ругались они.
— А может, и на крови… этой падчерицы.
Штурм возобновился с новыми силами и шел честно до без четверти одиннадцать. Дворцу опять ничего не сделалось. Атакующие побросали технику на поле брани и отступили под защиту форта «Вино».
До утра военных действий не было. На поле брани установилось вооруженное перемирие.
Жильцы нашего дома волновались.
— Рвать будут.
— Опасно: тесно вокруг больно.
— Дался он им, — этот дом-то. Мало вокруг ломать, что ли?
— Умели раньше строить. Точно — на крови этой девицы замешивали.
Все ждали дальнейшего развития событий. Сочувствие, как это ни странно, было на стороне мученицы-падчерицы и древних каменщиков.
Следующий день был точно таким же, как и прошлый, и не принес ни одной из сторон ни малейшего перевеса.
На третий день вышел из строя мощный финский экскаватор. Его чинили две недели. Потом произошло более серьезное событие: с троса сорвалась чугунная баба и улетела за пределы нашего двора. Только по счастливой случайности обошлось без жертв. Баба пробила крышу склада фабрики игрушек, рухнула внутрь, и под ноги изумленных прохожих посыпались покалеченные плюшевые зайцы, медведи с оторванными головами, останки львов и других хищников. Сверху все накрыло веселое облако конфетти.
Сразу после страшного происшествия с бабой обозленные строители, к тому же подогреваемые «Портвейном-72», калорийность которого не уступает калорийности ядерного горючего, пошли на дворец падчерицы в психическую атаку, с кирками и ломами наперевес. Итоги схватки: из кладки выбито пять кирпичей.
Потери:
- вывихнуто ступней — 1;
- утеряно зубов — 5, а также одна металлическая челюсть,
- получено синяков — 9,
- порвано голосовых связок — 2.
Пока чинили бабу, строители еще пять раз ходили под покровом тьмы в психическую атаку. Результат: выбито 24 кирпича. Потери:
- сотрясение мозга — 1,
- перелом ног — 1,
- повреждение мягкой части спины — 1,
- утеряно зубов — 1/5.
Не известно, может быть, строители добились бы и более значительных успехов, но после того, как заместитель бригадира разбежался и с громадной скоростью, подбадривая себя жутким воплем, устремился на штурм дворца падчерицы, выставив вперед лишь голову в желтой каске (психованного замбригадира удалось перехватить, лишь в последний момент), — после этого бригаду с объекта убрали.
Новая бригада, люди более пожилые, а поэтому более опытные, не стали ходить на дворец падчерицы князя в психическую атаку. Они выключили мощную технику и принялись, не торопясь рыть лопатами рядом с дворцом огромный котлован.
На недоуменные вопросы зевак строители флегматично отвечали:
— Тык зачем она техника-то? Лопатой и сподручнее и деньжат поболее.
— А яма, яма для чего? — горячились зеваки.
— Тык… как это зачем? Ежели яма есть, в нее обязательно что-нибудь упадет.
— Что же? Уж не дворец ли падчерицы?
— А почему бы и не упасть дворцу? Хуже он других, что ли? У моих сродственников на селе шесть элеваторных этажей в силосную яму ушло, а яма-то силосная и подалее от дома и пожиже нашей будет.
— Ну_ хитрецы, — крутили головами зеваки. — Ну дают. Так и до пенсии можно работать.
— Тык, а чего же…
И в самом деле. Шли месяцы, котлован рос и рос понемножку, строители время от времени шумно отмечали прогрессивку, а дворец падчерицы и не думал падать. Оказалось, что у него имеется мощный фундамент, который уходил чуть ли не в центр земли. Появились грунтовые воды. Поставили насосы. Воды прибавилось, так как забили родники. Постепенно котлован превратился в озеро. К лету он зарос камышами, покрылся ряской. Откуда-то прилетели полудикие утки, забилась плотва… Появились мальчишки с удочками.
Жить стало — просто благодать.
Тишина, свежесть, попискивает какая-то болотная нечисть, лунная Дорожка прямо под окнами серебрится. Курорт посередине города.
Общее благодушное настроение портил только нервный заместитель бригадира. Иногда он появлялся в оранжевой каске и с ломом наперевес бросался против дворца княжны в психическую атаку. Его перехватывали возле кладки и уводили отпаивать портвейном.
— У-у гады! — мотал головой психованный замбригадира. — Капитально строили! Конечно, если бы нам яйца поставляли — мы бы и не такое учудили.
— Ты не лезь на стенку, Вася, — убеждали замбригадировские дружки. — Зачем она нам такая кладка-то?
Строить надо так, чтобы легко можно было ломать. Видал, с асфальтом как? Сегодня настелил, а завтра — вжик, и нет асфальта. А если бы асфальт на яйцах замешивали? Как тогда? Опять котлованы рыть? Вот то-то… Выпей и иди в камышах посиди.
Мы тебе удочку дадим.
Вскоре строителей куда-то забрали, и про дворец падчерицы князя все забыли. Через год камыши превратились в непроходимые заросли, и в них к осени завелся уссурийский тигр. По ночам тигр рычит на луну, и ему страшными воплями отвечают с крыш бездомные кошки. Да еще нарушает идиллическую тишину нервный замбригадира, который иногда поздно вечером бродит вокруг дворца.
— Конечно, —бубнит он. — На крови падчериц или на яйцах всякий дурак построит. А ты попробуй слепи стену, когда кирпич в руках, как пряник, а цемент — как манная каша.
Но тигр, наевшись отбросов из мусорных контейнеров, вскоре засыпает, Вася уходит домой, кошки разбегаются по своим кошачьим делам, и у нас во дворе устанавливается благостная тишина.
Да, умели раньше строить…
Евгений ДУБРОВИН
рассказ
