ПЕРСТ СУДЬБЫ
— Разрешите сесть рядом?
Перед Ниночкой, одиноко сидевшей в полупустом кинозале, стоял незнакомец выше среднего роста и ниже среднего возраста, из-под элегантного пальто выглядывал кожаный пиджак.
Ниночка слегка наклонила голову, по образцу знатных дам из кинофильма «Горбун» с ослепительным Жаном Марэ…
Потом они медленно шли вдоль чугунной ограды Мойки, и под ногами поскрипывал снег, и мужская сильная рука бережно поддерживала спутницу.
Минут через десять незнакомец резко остановился.
— Вы верите в судьбу? Нет, нет, молчите. Я сидел дома, грезил о счастье и вдруг… «Встань и иди, — что-то толкнуло меня, — иди в кино!»
Словно в полусне, я вышел на улицу, где так же одинок, как в своей отдельной двухкомнатной квартире на Невском, и вот я нашел вас. Умоляю, будьте моей женой!
Ниночкины глаза, удлиненные карандашом, превратились в правильные окружности.
— На всю оставшуюся жизнь! — незнакомец положил руки на Ниночкины плечи. — Неведомая, но любимая!
— Я выхожу замуж! — затмевая шестирожковую люстру льющимся из глаз светом, сообщила Ниночка родителям и, снисходя к их старомодности, добавила: — Это началось уже давно, но я молчала, пока вопрос не будет решен. Завтра Алеша придет.
Вечером следующего дня состоялось знакомство.
Папа, затянутый в праздничный костюм, исподтишка ощупывал гостя настороженным взглядом. Мама, раскрасневшаяся от жара духовки, сдерживала материнские слезы. Но вскоре натянутость первой встречи прошла, а когда опустели бутылки, даже недоверчивый папа растаял.
— Женитьба — это серьезный шаг, —поучал потеплевший папа будущего зятя. — Десять, нет, сто раз отмерь, а потом решайся.
— Я отмерил и решил, — улыбнулся встревоженной маме жених. — Алмаз мягче моего слова.
ОДИННАДЦАТЬ СЕРЬЕЗНЫХ ШАГОВ
Алексей Андронов не лгал: женихом он стал не в порыве легкомысленной страсти, а после серьезных размышлений о жизни.
С жизнью Андронов был на ножах. Она выдвигала невозможные требования. Чего, например, стоит то, что модные костюмы, ужины в ресторанах, наконец, рядовые завтраки не раздаются бесплатно.
За все нужно платить, а между тем тридцатитрехлетний Алексей Анатольевич перебрал бесчисленное количество всевозможных предприятий и учреждений, и нигде, увы, деньги не платили за ничегонеделание.
Ни на заводе, где он пытался получать зарплату сотрудника отдела снабжения, ни в жилконторе, ни в ремонтной мастерской. Даже в магазине, куда Андронов устроился на скромную должность рабочего и где, по рассказам знающих людей, нужно лишь уметь поднимать в узком кругу стаканы, его донимали бестактными требованиями чего-то там разгружать и куда-то там тащить.
И вот тогда Алексей Андронов подался в женихи. Правда, на первых порах случались досадные сбои, но потом он набил руку и действовал избирательно, а поэтому безошибочно.
С невестой Таней жених Алеша познакомился в пивбаре «Медведь».
Воспитанно отставив мизинец, она цедила «Жигулевское» и, перехватив оценивающий взгляд Андронова, томно вздохнула. Три бутылки спустя, выпитые уже совместно, она, зардевшись, как и положено в подобной ситуации, приняла предложение руки и сердца.
Невесту Ольгу Петровну познакомила с Алексеем Анатольевичем ее трехлетняя дочка Светочка.
— Какой очаровательный ребенок, я всегда мечтал иметь такую же дочь, — растопил он чуткое материнское сердце.
С детской площадки они возвращались втроем. Алексей Анатольевич трогательно нес Светочку на руках. И уже на подходе к дому Ольга Петровна приняла сан невесты…,
Встреча невесты Иры и жениха Алеши не была случайным уличным знакомством. Их познакомил общий приятель Витя — не то каскадер с «Ленфильма», не то мастер из салона причесок.
На Иру произвело неизгладимое впечатление высказанное Андроновым желание излечиться от душевной травмы после неудавшегося брака новым союзом двух сердец. Глянув мимоходом в зеркальную витрину, Ира решила, что на роль одного из сердец она вполне подходит.
В общем, невесты шли косяком.
Нужно отдать должное избранницам Алексея Андронова: они не томили его долгим ожиданием. Среднее время между знакомством, предложением руки и застенчивым «да» не превышало девяти часов десяти минут. Из одиннадцати выявленных андроновских невест лишь одна терзала его мучительной неизвестностью целых два дня.
Заручившись стремительным согласием, жених Алеша действовал не менее молниеносно: несколько визитов, иногда даже цветы, ужин в узком кругу родственников и последнее прости в благоприятный момент.
Исчезал он по-английски, не прощаясь, прихватывая ценные вещи и деньги.
УШИ БЕЗ СЕРЕЖЕК
…Спустя некоторое время, понадобившееся милиции, чтобы разыскать в огромном городе жениха Алешу, невеста Ниночка стояла в зале народного суда Куйбышевского района.
— А еще он унес мамины и мои золотые сережки, — глотая слезы, перечисляла потери Ниночка, — дедушкин серебряный портсигар, двести десять рублей и антикварную статуэтку богини древнегреческой любви Афродиты.
Сидящие в зале невесты тихо бурлили, бросая на общего жениха взгляды такого накала, что дежурившие у деревянного барьера милиционеры нервно поводили плечами.
И кто знает, не пришлось ли бы Андронову перед тем, как отправиться на несколько лет в сугубо мужскую компанию, пережить тесные контакты с невестами, если бы не прокурор. Значительную часть речи прокурор посвятил человеческому достоинству вообще и женской гордости в частности, чем переориентировал накал страстей.
— Прокурор порет чушь, — возмущенно шипели невесты. — Его дело жулика обвинять, а не касаться всяких несущественных вопросов о личной жизни материально пострадавших женщин. Гордость, гордость…
Кто ее заметит? Другое дело — сережки. Вот ты, Ниночка, как без них жить будешь?
Ниночка- горько всхлипнула. Действительно, никто не видит, есть ли у тебя человеческое достоинство, а уши без сережек бросаются в глаза каждому.
Б. ЛИВШИН
специальный корреспондент Крокодила
г. Ленинград
